В предстоящий понедельник страна уже восьмой раз отметит одну из самых печальных дат в своей новейшей истории. Учитывая многочисленные обращения граждан, общественных объединений и организаций республики, в целях укрепления общенационального согласия и общественно-политической стабильности Указом Президента Республики Казахстан 1997-ой год был объявлен Годом общенационального согласия, а день 31 мая – Днем памяти жертв политических репрессий. В своем обращении к соотечественникам Нурсултан Назарбаев сказал: «Пусть будет вечной память потомков о наших отцах и матерях, братьях и сестрах, испытавших насилие и глумление палачей... Пусть будет светлым каждый день нашей жизни!» Эти слова стали данью памяти прошлому и предостережением будущим поколениям, дабы никогда в истории страны не было подобной черной полосы. Как напоминание об этом – и очередной выпуск этой тематической страницы.

   Даже спустя семьдесят с лишним лет нельзя без содрогания читать хронику исторических событий того периода. Сталинские репрессии тридцатых годов имели колоссальные размеры и далеко идущие социально-экономические последствия.
   В те страшные годы пострадало не менее 60 миллионов ни в чем неповинных граждан, около 40 процентов из них сразу расстреляли. Люди погибли не в бою с врагом, а от пули в затылок у рва или в подвалах НКВД. Остальных бросали в концлагеря, откуда большинство не возвращалось – они умирали на колымских рудниках и в казахстанских шахтах, в сибирских лесах и других лагерях ГУЛАГа, покрывших всю территорию бывшего Советского Союза.
   …В лагеря отправляли не только отдельных людей, но и целые народы. В 1941 и 1944 годах по решению властей поволжские немцы, чеченцы и ингуши, корейцы, поляки, проживающие на территории СССР, были депортированы в Сибирь и Казахстан. Такая же участь ожидала еще несколько других народов Кавказа и крымских татар.

   Сегодня трудно сказать, какой план репрессий был намечен в Казахстане. Сохранился лишь один документ, подлинный протокол заседания бюро ЦК КП(б) Казахстана от 17 ноября 1937 г., где обсуждался вопрос «Об антисоветских элементах», и было принято постановление: «На основании решения ЦК ВКП(б) (от 17 ноября 1937 г.) увеличить дополнительно количество репрессированных антисоветских элементов». В соответствии с этим решением, по так называемой первой категории (расстрел) был запланирован арест 1650 человек. В их числе по Алма-Атинской области 300 человек, Южно-Казахстанской, Актюбинской – по 150, Кустанайской и Северо-Казахстанской – по 200, Карагандинской – 250, Восточно-Казахстанской – 400. По второй категории (тюремное заключение до 10 лет) – 2600 человек. Из Алма-Атинской области 500 человек, Южно-Казахстанской и Карагандинской – по 300, Восточно-Казахстанской – 350, Северо-Казахстанской – 550, Актюбинской – 150, Западно-Казахстанской – 200. В документе имеется специальная графа «резерв». В ней по первой категории утверждено 350 человек, по второй – 400. Вот так «оптом» решались судьбы людей. Всего в Казахстане в течение 1927-1953 гг. репрессировано 103 тысячи человек, из них 25 тысяч расстреляно.

   Некоторые историки сегодня утверждают, что эти цифры заниженны. Сколько на самом деле людей перемолола сталинская машина, мы, наверное, уже никогда не узнаем.

   Доктор исторических наук, профессор, академик Академии гуманитарных наук РК, лауреат премии Союза журналистов РК Тлеу Кульбаев считает, что пролог развернувшейся в то время драмы связан с 20-ми годами, когда система нанесла первый удар по традиционной структуре казахского этноса. Так, разрушительными последствиями обернулась кампания по ликвидации хозяйств так называемых баев-полуфеодалов, переросшая вскоре в массовые антикрестьянские репрессии. При этом отсутствовало какое-либо подобие судебного разбирательства. Все решалось оперативными «тройками», созданными в нарушение Конституции и существующих законов.

   За пять лет, с 1929-го по 1933 гг., «тройками» ОГПУ в КазАССР, по неполным данным, рассмотрено 9805 дел и принято решений в отношении 22933 лиц, из них к высшей мере наказания приговорено 3386 человек, заключению в концлагерях – от 3 до 10 лет – 13151 человек. Решения «троек» утверждались краевыми и областными комитетами партии.

   Реакция на силовое давление и грубый произвол выразилась не только в резком спаде сельскохозяйственного производства. Как и по всей стране, в Казахстане население проявляло открытое недовольство, которое в ряде случаев вылилось в вооруженные выступления крестьянства.

   В 1929-1931 годах в Казахстане произошло 372 восстания, в которые было вовлечено около 100 тыс. человек. Особую известность получили крестьянские движения в Сузакском, Шемонаихинском, Казалинском, Кастекском, Балхашском, Чубартауском и других районах. Восстания сопровождались массовыми отходами населения за пределы республики, в том числе и за границу. Только с начала 1930-го до середины 1931 года с территории Казахстана откочевало 281230 крестьянских хозяйств, значительная часть – на территорию Китая, Ирана, Афганистана. Всего за пределы республики в эти годы отбыло 1130 тыс. человек, из них 676 тыс. безвозвратно.

   Силами регулярных войск и органов ОГПУ против мятежного населения проводились жестокие карательные акции. За участие в крупных восстаниях и волнениях в 1923-1931 годах только органами ОГПУ осуждено 5551 человек, из которых 883 расстреляно. Предварительный анализ, проведенный историками и демографами, показывает, что казахский этнос подвергся геноциду и понес жесточайшие потери. От голода и связанных с ним эпидемий, а также высокого уровня естественной смертности народ потерял 2 млн. 200 тыс. человек, т.е. около 49 процентов своей численности.

   16-23 января 1937 года в Алма-Ате проходил VII пленум Казкрайкома партии, рассмотревший вопрос «Об итогах обмена партийных документов и очередных задачах Казахстанской парторганизации». Вот выдержки из доклада второго секретаря крайкома С. Нурпеисова по этому вопросу:

   «То, что мы сумели разоблачить и исключить из партии значительное количество врагов, не дает нам никакого права успокаиваться. Наша обязанность – поднять еще выше большевистскую бдительность, мобилизовать парторганизацию, чтобы каждый коммунист умел распознавать и своевременно разоблачить троцкистско-зиновьевских гадов, агентов фашизма, контрреволюционных националистов, правых отщепенцев и других врагов партии и народа. Я уже говорил о едином фронте казахских националистов с контрреволюционным троцкизмом. Казахские националисты, как записано в проекте решения крайкома, являются агентами японской военщины. У нас имеется сейчас достаточно материалов, доказывающих это неопровержимо». Какое же решение принял этот пленум?

   «Все партийные организации, каждый коммунист в своей работе должны исходить из необходимости сосредоточить главный огонь против казахского национализма и уклонов к нему. Первейшая обязанность казахских коммунистов состоит в том, чтобы всемерно усилить борьбу с казахским национализмом...». Проект резолюции соответствовал «духу времени». В печати публиковались наветы и обвинения в создании различных уклонов и националистических организаций. В ходу были такие понятия, как «рыскуловщина», «сейфуллинщина», «мендешевщина», «ходжановщина». Принадлежность к алашординской организации означала прямую дорогу к гибели. Под флагом борьбы со всевозможными уклонами был истреблен цвет интеллигенции. Система жестоко расправилась с лидерами движения «Алаш» – А. Байтурсыновым, А. Букейхановым, М. Дулатовым. Расстреляли удалившегося от политики Шакарима Кудайбердиева. Сгинули в лагерях и те, кто с первых дней Октябрьской революции был на стороне Советов и являлся ее олицетворением в республике – Сакен Сейфуллин, Ильяс Джансугуров, Беимбет Майлин, Магжан Жумабаев и другие.

   Более трех лет Николай Ежов возглавлял НКВД. Но именно под его управлением этот наркомат превратился в безжалостный карательный орган, происходили самые массовые аресты и убийства советских граждан. Как считают ученые, всего в период «ежовщины» были подвергнуты репрессиям более 4 миллионов человек, из них половина погибла. Таков личный вклад Ежова в геноцид против народа.

   Ежов Николай Иванович (1895-1940), государственный деятель, генеральный комиссар госбезопасности (1937). В 1935-39 – секретарь ЦК ВКП(б), в 1936-38 – нарком внутренних дел СССР, один из главных исполнителей массовых репрессий (“ежовщины”). В 1938-39 – нарком водного транспорта СССР. Кандидат в члены Политбюро ЦК в 1937-39. Член Оргбюро ЦК в 1934-39. В 1939 арестован, расстрелян.
   (Из энциклопедии «История Отечества»).

   Особое пристрастие Ежов питал к партийным работникам Казахстана и приложил немало усилий к их истреблению, так сказать, по личному знакомству. Став наркомом внутренних дел, Ежов, как отмечалось выше, сохранил за собой пост секретаря ЦК ВКП(б), таким образом, в его руках оказалась еще и огромная партийная власть. Шеф НКВД стоял выше местных партийных органов, его директивы стали для них обязательными. Это сразу же сказалось на взаимоотношениях партийных комитетов и местных органов НКВД, последние перестали считаться с партийными органами, стали совершенно независимыми от кого бы то ни было.

   Ежов все время подхлестывает местные органы, обвиняя их в бездеятельности и попустительстве врагам народа, планирует уничтожение кадров верхнего эшелона. С этой целью в феврале 1938 г. он посылает в Казахстан наркомом НКВД свояка Сталина С. Реденса. При нем завершается арест руководящего состава республики. В застенках оказались все секретари, члены бюро, заведующие отделами ЦК КП(б) Казахстана, все секретари обкомов и горкомов, почти все секретари райкомов, наркомы, председатели облисполкомов, большинство председателей райисполкомов. Каток репрессий безжалостно прокатился по всей республике, к этой работе подключили общественность, первичные организации.

   «Заслуги» Ежова в организации массового террора по достоинству были оценены наверху. В октябре 1937 года он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б), в ноябре – кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР. Выступая в декабре 1937 года на встрече с избирателями, Ежов говорил: «...выполнять эти задачи (наркома НКВД) ... легко, почетно и приятно». Тогда он еще не знал, что уже обречен и что его ждет участь не менее «известного» предшественника – Г. Ягоды.

   Осенью 1938 г. Сталин решил, что цели, поставленные в ходе массового террора, достигнуты, и ему нужен новый политический громоотвод. С этой целью создается специальная комиссия для проверки деятельности НКВД. Решением Политбюро для облегчения доступа к секретным документам НКВД заместителем наркома внутренних дел назначается Лаврентий Берия. ЦК ВКП(б) и СНК СССР принимают в ноябре 1938 два постановления, направленные на «упорядочение» работы карательных органов и «набор честных людей для работы в органах». Шаг к расправе над Ежовым был сделан, петля наброшена.

   В начале декабря 1938 года Ежов «по его просьбе» освобожден от обязанностей наркома НКВД СССР с оставлением за ним функций наркома водного транспорта СССР. С уходом Ежова прокатилась волна арестов работников НКВД, расстреляны все его заместители и помощники. Но сам он оставался еще несколько месяцев на свободе, более того, появлялся на людях. В январе 1939 он еще находится в президиуме торжественного собрания в Большом театре по случаю 15-й годовщины со дня смерти Ленина, в марте 1939 – в президиуме XVIII съезда ВКП(б). Именно на этом съезде для Ежова грянул первый гром, когда Сталин публично отверг его кандидатуру в состав членов ЦК. Однако физическая расправа последовала не сразу. Ежов продолжал работу в Наркомате транспорта, находясь в состоянии тяжелой депрессии, близкой к помешательству. Ареста ждал каждый день и, когда в начале апреля 1939 г. за ним пришли, с облегчением сказал: «Наконец-то! Как долго я вас ждал!».    Ежова поместили в следственную Сухановскую спецтюрьму НКВД под Москвой в Расторгуеве. Здесь содержались особо опасные враги и потому условия были ужасными. В камерах, под которые приспособили кельи бывшего монастыря Екатерининская пустынь, можно было только стоять или сидеть.

   Весной суд приговорил Ежова к расстрелу, но «поставить его к стенке» не смогли. Он не стоял на ногах. Его просто пристрелили в камере 1 апреля 1940 года. Есть и другие сведения о времени расстрела Н. Ежова: одни называют февраль, другие – июль 1940 г. Но в дате ли дело? Диктатор уничтожил еще одного палача, а на смену ему пришел другой…

ведущий страницы сабит малдыбаев