СОК ЗЕМЛИ

   - Видите, как сеноставки оправдывают свое название? - Борис Борисович показывает на широкую щель под навесом гранитной скалы.
   Наш руководитель не первый год в экспедициях. Участвовал он и в тех, которые возглавлял широко известный биолог профессор П. Мариковский. Не раз приходилось им фиксировать точки месторождения "сока земли". И понятно почему, Борис, увидев всю совокупность того ландшафта и флоры, что в таком счастливом сочетании имеют место в родных местах прекрасной Баян-Сулу, решил поискать смолоподобное вещество, которое называется мумие, а южнее, к Ташкенту - архар-таш, в Забайкалье - брагшун. Это легендарное средство почти от всех болезней, позволяющее за небольшой срок освободиться от недугов. И его поиск увенчался успехом.

   Что это за сеноставки такие, которые повязаны с тем легендарным веществом? Странное название у зверька.
   Заглядываю под нависающий гранитный козырек. Он через полтора-два метра вглубь смыкается. Лишь далеко в самом конце пещеры белый неровный просвет "окна". А по всей площадке под козырьком-навесом аккуратные стожки сена. Сантиметров по 20 - 25 высотой. Они точная миниатюрная копия тех стогов, что в конце июня, в июле можно увидеть на полях по всей средней полосе России. Среди лесных колков.
   А у нас в Казахстане такие травяные запасы увидишь редко. Хотя в степи мы уже привыкли к огромным прямоугольникам скирд, возведенных с помощью мощной техники. И только на "неудобицах" - скалистых сопках или болотцах, где царству простора устанавливается предел, где структура соотношения трав совершенно иная, чем в ковыльной степи, там мы и можем встретить в страдную пору сенозаготовок подобные копны. Только размерами гораздо больше, чем здесь.

   Внимательно рассматриваю эти три, словно игрушечных, стожка. Действительно игрушечные... Но все же, что-то в них не так, как у "взрослых". Ага, понял. Они свежезеленые. Этакая свежайшая сухая смесь из разнотравья. Про такие иногда говорят: "можно чай заварить". Но это и в самом деле действительно так. Медики рекомендуют: травяной чай полезен не менее (а, может, более?) традиционного.
   Сухая отменная зелень аккуратных холмиков не выгорает от солнца под навесом скал. Лекарственные травы именно так и обрабатывают.
   Стожки производят впечатление особой чистоты. Кажется, кощунством было бы взять один из них в руки.

   По словам просвещающего нас Бориса Борисовича, мышь-сеноставка таким вот образом и делает заготовки в расчете на бескормицу зимней поры. Это животное - одно из разновидностей полевок, принимающих участие в образовании мумие.
   - Обычно наш архар-таш связан с нагорной серебристой полевкой. - рассказывает наш проводник. - Сейчас мы придем к залежам "сока земли". Они вон на том уступе. Только прошу быть осторожнее: там валун еле-еле держится.
   Через минуту кавалькада путешественников устремилась далее вверх, чтобы лично взглянуть на чудо природы, которое, оказывается, не обошло Казахстан.

   Как я узнал позднее, месторождения целебного мумие можно обнаружить во многих регионах нашей республики. Особенно же они многочисленны в Центральном Казахстане. Там они есть буквально в любом скоплении скальных нагромождений. На всех их южных отрогах.
   Местные жители отмечают определенную специфику появления "сока земли", в первую очередь - минимальное сезонное количество осадков.

   Раньше тайну нахождения брагшуна сохраняли из поколения в поколение. И лишь посвященные пользовались мумие, целили других, строго храня сокровенность возведенного в ранг священного места. И как это Борису повезло буквально в первый час нашего пребывания в Ерейментау отыскать заповедное хранилище? Опыт не одного года экспедиций? Ну и, разумеется, особенность неповторимого сочетания ландшафта, флоры и фауны. Здесь, оказывается, можно увидеть десятки целительных трав, которые не встречаются в таком сочетании нигде! Большинство из них в биологическом отношении высоко активны, лекарственны, разностороннего действия.
   Конечно же, только тут и искать встречи с мумие-брагшуном.

   ...Борис Борисович восседает на обломке скалы, забравшись выше нас на полсотни метров. Надо понимать, что мы достигли заповедного места.
   Но мне и другим искателям приключений еще надо пройти еле держащийся валун-многотонник размером с небольшой дом. Не дай бог, булыжник чуть вздрогнет и покатится.
   Он тут столетия лежит, - мысленно успокаиваю я себя. - Неужели сорвется в те пять минут, что проходим мы. Конечно, придет его время, и эта махина с гулом, дробя и подминая все на своем пути, покатится далеко вниз, по кривой, определяемой мощью гравитации и встречным сопротивлением скал. Но лучше, чтобы это произошло не в тот момент, когда кто-то из нас минует его.

   Наш руководитель встретил нас с торжествующим видом, удобно восседая на выступе скалы: "Пожалуйста, вот вам и мумие".
   Прямо под ним лежит огромный гранитный пласт, выступающий над другим, нижним. А между ними - довольно солидная щель. Почти такая же, как мы только что видели, где сеноставки аккуратненько сработали свой фуражный двор. Только тот склад был сквозной, проветриваемый, с небольшим просветом, а здесь же глухая тупиковая щель.
   Во всю ее длину, прямо на выходе - насыпь из кусочков гранита от сантиметра до двух-трех.
   Решаю, что это естественная осыпь. Обычное дело в горах. Дождь размывает разрушенную породу, оставляя гравий под козырьком.
   - Видишь, сколько натаскали, - показывает Борис Борисович на эту, по моим понятиям, осыпь естественного происхождения. Тем самым сразу же снимая мою первоначальную гипотезу дилетанта. - Самый верный признак нагорной полевки и мумие. Конечно, не во всякой колонии есть... Чувствуешь какой запах? Это второй важный признак.
   Действительно, к щели не надо и наклоняться, чтобы почувствовать сильный, терпкий, незнакомый, приятный, специфический аромат. И приятен он не теми запахами медовых цветов, их ароматами, а особой терпкостью, которую трудно передать. Он славен своей, наверное, особой силой, выделяющейся от окружающей зелени и накаленных солнцем скал.

   Да, аромат брагшуна ни с чем не сравнить! Обычно, в соответствующих инструкциях такой называют как "специфический". А конкретно? Дух мумие сравним с знаменитым ароматом амбры! Да, да той самой амбры, о которой мы только читаем в некоторых романах зарубежных авторов.
   "Сок земли" насыщен не только неведомым ранее мне запахом далекой экзотической амбры. Конечно, он главный. Очень силен, да так, что подавляет все остальное. И все же, как говорят специалисты, в аромате мумие "целый букет". В него вплетается тонкий смолистый запах арчи-можжевельника, и горчинка полыни, и еще чуть-чуть, просто капелька духа чесночного, от дикого чеснока, в обиходе называемого гусиным. Запах чеснока обычного - резок. А здесь - почти неузнаваем. И надо быть очень внимательным, чтобы в этом наборе полевых запахов обнаружить и его. А сверх этого есть в запахе мумие еще что-то ускользающее, неуловимое, которое не понять и не измерить. Но определенно, есть. Присутствует.
   Наклоняюсь к пещерке. Аромат резко усиливается.
   - Видишь, второй признак после камешков, - повторяет Борис Борисович. - Если камешки есть, а запаха нет или он слаб, то и мумие здесь тоже нет.
   Да, аромат "сока земли" ни с чем не сравнить.
   Устав от вечерней работы, я, бывает, достаю из заветного ящичка кусочек мумие-сырца и вспоминаю просторы полей, красоту неповторимых скал, зелень трав и лесов. Несколько минут я разглядываю "камушек", затем два-три раза вдыхаю его аромат и заботы, напряжение-волнение уже не те. Оказывается, есть другой мир на белом свете. Он ждет тебя. И ты - ему, и он тебе нужен.
   Согласитесь, отличные минуты отдыха...

   Гранитный гравий "отсыпан" небольшой горкой по всей длине щели-пещерки. Тысячи мелких камешков. Но подобное часто можно встретить и в высохшем следе горного ручья, и под нависшими массивными "лбами" скал.
   Позже, уже в других экспедициях, я неоднократно видел месторождения мумие и сразу отличал гравий, выбрасываемый колонией серебристой полевки от естественных природных образований.
   Струи вод наносят в высохших запрудах гранитные гравийные камешки. Но, кроме них, обязательны и частицы земли, которые резко изменяют цвет наноса. Там не только цвет, но и конфигурация линии намыва совершенно другая. Он идет по направлению струи, а у колонии полевки гравийный след направлен четко вдоль щели. И не подчиняется никакому закону. И это опытный взгляд сразу замечает.
   Самый характерный признак, что ты находишься у колонии сеноставок, гравийная крошка, как правило, чиста. Словно недавно перемыта дождем: серебристые полевки ежедневно подновляют свои выбросы - вот почему они так свежи. Ну а расположение брустверов по краю пещеры, в которой обосновались зверьки, зачастую определяют изолинию насыпи, поднимающуюся вверх. У нагорной серебристой полевки отложения щебенки просто-таки окаймляют вход в пещерку-щель. Окаймляют! В этом дело. Загораживают!

   Осматриваемая нами щель-пещерка была довольно значительной. Ее зев в наибольшей своей части достигал метра. По концам она суживалась. А в длину доходила до шести метров. Вглубь сводик пещерки не расширялся, а, напротив, опускался, и через полтора-два метра закрывался наростами легендарного бальзама. Вот он, знаменитый целебный "сок земли", архар-таш, брагшун! Сырец.
   Нагорная полевка стройна и похожа на ласку, только меньших размеров и белого цвета. Она действительно серебристая. Оказывается, сеноставка родственник вовсе не мышам, как с некоторой неприязнью думал я раньше, а зайцу.

   Похоже, что серебристая полевка приспосабливается к человеку, и значит, не будет уничтожена, как это произошло с сотнями других видов. Значит, и таинственное мумие будет прирастать. И это было бы хорошо. Ведь брагшун не только лечит. Опыты крупных ученых показывают значительную прибавку урожайности, после применения даже крайне малых доз мумие. Так, - читал я, - ветви малины увеличиваются чуть ли не вдвое, зерна пшеницы становятся налитыми упругими, увеличенными, в сравнении с контрольными, почти на треть!.. Большой потерей было бы исчезновение той очень ценной для человека тонкой ниточки.

   Сырец мумие представляет собой очень твердый спекшийся конгломерат многого. Черная масса включает гравийные камешки, но здесь они сцементированы с тем конгломератом бальзама, и отделить их руками невозможно. Разве что только отбить. Но и при этом на камне остается та блестящая каменно-твердая смолисто-асфальтовая масса. Она так тверда, что иной кусочек гранита, при попытке отбить от него мумие, крошится сам.
   В сырце мумие есть и остатки высохших стеблей растений, иногда косточки неведомых животных, кусочки древесины. А в одном из образцов мы обнаружили и замечательный кристаллик мориона!

Борис РЕЗВАНЦЕВ