Не меньше становится детей, которых судьба обделила самым главным – родительской любовью. Даже на день рождения не каждый из них получает подарки. Это дети, убежавшие от своих родителей – безработных, алкоголиков, наркоманов, бомжей, людей опустившихся в силу тех или иных социальных причин. В этих семьях пьяные родители безжалостно избивают своих детей, не кормят, не следят за их образованием, поэтому многие поступившие в детские дома и приюты не умеют ни читать, ни писать. Таких детей тысячи, но, к счастью на их пути все чаще начинают встречаться люди, которые без приказов и шумихи помогают им, как могут и как умеют. И есть мы с вами, которые тоже можем в этом поучаствовать.

РОДИТЕЛИ ПО НАЙМУ:
ставка НА ПОРЯДОЧНОСТЬ

   Два месяца назад у Иосифа и Валентины Видовских появилось еще трое детей – Оля, Витя и Лена Барановы. До того как ребята обрели семью в селе Луганск Павлодарского района, они жили в Розовском пришкольном интернате. Взрослые и дети стали первыми в нашей области участниками системы патронатного воспитания.

Забота – от родителей,
деньги – от государства

   Об институте патронатного воспитания рассказала Машакар Жетписбаева, главный специалист департамента образования. Дети-сироты или дети, оставшиеся без попечения родителей, живут в семье патронатного воспитателя, однако могут общаться с биологическими родными. Патронатными воспитанниками в основном становятся ребята старше 10 лет. Шансы на усыновление у них уже очень малы. Патронат для подростков – чуть ли не единственная возможность оказаться в кругу семьи, почувствовать родительскую ласку и заботу. Для общества это – надежда увидеть сегодняшних сирот не маргиналами, а полноценными гражданами. Все расходы на содержание ребят берет на себя государство. В нашей области финансирование этой системы началось только с первого мая 2004 года. Из республиканского бюджета на 45 патронатных воспитанников было выделено более семи миллионов тенге, то есть на ребенка в месяц придется около 20 тысяч тенге. В трех городах и десяти районах Павлодарского региона появится 15 семей, в каждой из которых станут проживать по три ребенка. Местные органы опеки и попечительства на конкурсной основе набирают воспитателей и заключают с ними договоры на год. В течение этого времени наставники должны заниматься только детьми. За это они будут получать зарплату от 13 до 15 тысяч тенге в месяц.

«Чтобы выросли
нормальными людьми…»

   Патронатное воспитание – новинка для области, но не для четы Видовских. Первый неродной ребенок переступил порог их дома еще в 1991 году. Что заставило отнюдь не зажиточных сельчан в трудное для страны время взвалить на свои плечи тяжелую ношу? Иосиф Адамович на этот нериторический вопрос ответить не смог, но в разговоре как-то обронил: «Насмотришься телевизор, там беспризорники, преступники, бомжи… Хотелось бы, чтобы они выросли нормальными людьми».

   С тех пор прошло 13 лет. За это время Видовские поставили на ноги четверых родных и столько же приемных детей, в этом году они взяли еще троих. С точки зрения государства супруги выступали в качестве то опекунов, то воспитателей семейного детского дома, а теперь вот патронатных воспитателей. Сами же Видовские особой разницы между этими формами не видят. Не разделяют они и детей. Бывшим детдомовцам Ивану Тагамбаеву и Татьяне Юриной родители купили домики в Луганске. Когда Татьяна выходила замуж, свадьбу ей сыграли не хуже, чем у других. Диму Шелестова выучили на тракториста, но уходить от мамы с папой он не захотел и до сих пор живет вместе с ними. Саша Леонидов в этом году на отлично заканчивает одиннадцатый класс и собирается поступать в вуз. Патронатные воспитанники Барановы находятся в доме Видовских всего несколько недель, но уже успели войти во вкус полноценной семейной жизни. Младшая Леночка с удовольствием показала мне клумбы, на которых она, мама и сестра Оля посадили цветы. Девчушка рассказала, что родная мама их умерла, а папа сейчас работает в городе. На жизнь в интернате она не жаловалась, но призналась, что у новых родителей ей больше нравится, потому что «за территорию можно выбегать». Старшие Оля и Витя смотрят за домом и огородом. Судя по порядку и чистоте в комнатах, смотрят хорошо. Говорят, о хозяевах можно судить по их собакам. А собаки Видовских безмерно гостеприимные. Не успела я войти в калитку, как они кинулись ко мне «с распростертыми объятиями», стали тыкаться мокрыми носами в колени и визжать от радости.

   О многодетной семье с неподдельным уважением отозвалась директор Луганской средней школы Елена Вебер: «Видовские очень ответственные родители. Даже когда у них на воспитании находились дети-олигофрены, мы не знали с ними проблем: ребята всегда ходили чистыми, опрятными, с выполненными уроками. Односельчане по-разному относятся к этой семье. Одни одобряют, другие не понимают такого самопожертвования. Лично для меня Валентина Александровна из разряда святых женщин».

   Видовские стали первыми патронатными воспитателями в Павлодарской области. Патронат – еще одна форма воспитания сирот. Но, пожалуй, не от формы зависит судьба одиноких детей. Главное, чтобы им встретились свои Видовские.

Полина ЛЕГИНА

Картинки с натуры

Обочина, как судьбы
КОСОБОЧИНА

   Я так и не встретила их сегодня на этом жутком месте… Здесь машины ревут, словно обезумевшие слоны. Вязкий раскаленный асфальт, пары ядовитые и пыль из-под колес. Здесь добрый глоток чистого воздуха – счастье.

   Они почему-то не пришли на свое постоянное место «работы». Дети обычно сидят здесь рядком: шестилетняя Аня, восьмилетний Денис, Юля тринадцати лет, да Славик – четырнадцати. В их протянутые ручонки кое-кто из водителей, тормознув, бросает мелкие монетки. И, стараясь не смотреть в голодные ребячьи глаза, ударяет по газам.

   Для братьев и сестер Семеновых перекресток тот стал перекрестком жизни. Он их кормит в отличии от отца и матери. Папа Саша сбежал от семьи шесть лет назад, когда родилась последняя Анечка. Сбежал в другую семью. И сейчас трудно сказать – почему? Мама давно уже нигде не работает толком, больше все спивается, опять-таки не понять – от безысходности или по привычке, ни дети, ни собачья жизнь ее уже не может остановить. А если ребята возвращаются домой без буханки хлеба и бутылки бормотухи – может и побить жестоко. Вот и бросается самая старшая мамина дочка Юлька к каждой тормознувшей машине, чтобы грязной тряпицей махнуть по стеклу. Может попадется хороший дяденька, который вытащит из кошелька сразу аж сто тенге! И тогда… мама будет довольна. И сама Юлька сможет, давясь, проглотить уличный пирожок.

   Но я видела другую картину. Если чумазые малыши вызывали еще сострадание и жалость, то на угловатую, худенькую девочку в потертых джинсах, обрушивался поток брани. Ее грубо отталкивали от машины, сбивали с ног. Она поднималась хмуро и опять… А попадись, не дай Господь, какой-нибудь «шутник», жестокий на беду ее: подхватит легкую, как перышко, девчушку – да в кабину, поизмывается, бросит где-нибудь в глухом месте. Кто искать-то будет? Кто обеспокоится? Некому.

   – Юля, а ты бы пошла, скажем, в детский дом?

   Она неопределенно пожимает плечиками, неподвижно глядя на дорогу. Потом отрицательно качает головой. Нет, не пошла бы. Боится. Страшит ее казенный дом. Сейчас у нее есть свобода даже от школы, от каких-то обязанностей. Есть свой дом – пусть холодный, пусть не любимый, но свой. Есть и выклянченные деньги на хлеб. А завтра? Она не знает, что такое завтра…

Канат АУЛЬБЕКОВА,
Алматинская обл.

Нет ловушек на «кукушек»

   Незамеченным для широкой общественности области остался недавний визит американской супружеской пары. Да и чего шуметь, когда за океан увозится наш очередной ребенок? И хотя там «наш генофонд» чувствует себя прекрасно, живет в окружении любящих его людей, развивается и учится, все равно обидно. За державу, за матерей – кукушек, за нас всех.

   Как известно, в Соединенных Штатах не существует института лишения родительских прав, даже самые отпетые преступники, проститутки, бандиты и алкоголики имеют на своих детей законодательные права и в любой момент ими могут воспользоваться. У нас же с точностью до наоборот: при самом удобном случае родителей лишают права называться матерью или отцом, отдавая детей на попечение государства. И если ребенка усыновляют – это становится тайной за семью печатями. К тому же сама эта процедура настолько усложнена, что все меньше и меньше становится желающих проходить через все коридоры. Не меньше волокиты и с оформлением опекунства.

   А между тем статистика свидетельствует, что число детей, лишенных родительской опеки, растет с геометрической прогрессией. Если три года назад у нас в области было несколько приютов и два-три детских дома, то сегодня пять детских домов, одна специализированная школа и 15 приютов. Причем, наполняемость их настолько велика, что есть острая необходимость открывать аналогичные учреждения в каждом районе, и не по одному.

   И хотя в детских домах сытно и тепло, уютно и даже комфортно своих родителей ребенок ждет с любовью и тоской. И просто-напросто идеализирует, наделяя их качествами, которых у них нет. Потом, когда наступает пора взросления, ребенок начинает их ненавидеть. И непутевых родителей, и свою будущую безрадостную жизнь. Каким ты станешь отцом или матерью, бывший детдомовец? Это уже зависит от тех, кто был с тобой в радостные и горестные минуты рядом, от педагогов.

   Каким должен быть педагог в этом учреждении, как научиться культивировать опыт любви (да, такой есть), что нужно сделать, чтобы отчаянные и протестующие не отправлялись в ЦВИАРН, где их просто «сломают», по каким учебникам учиться – об этом и многом другом говорилось на встрече методистов по опеке районных отделов образования с начальником ОУО Еленой Дмитриенко.

   Многие пришли к выводу, должность методиста по опеке и попечительству необходимо выделить как отдельную единицу, требовательно подбирать каждого человека и не давать ему в нагрузку других поручений. Ребенок должен быть максимально окружен вниманием и заботой.

Любовь ФОМИЧ,
Акмолинская обл.

Ведущая страницы Валентина ФИРОНОВА